.png){kind=link}
Здравствуйте, дорогие друзья, враги и просто левые людишки. Сегодня с вами я, Вигго Джексон, тролль, подлец, циник, программист, палеознаток и просто красавчик. Сегодня будет мой очередной унылый блог с кучей текста.... Ага. Вы же этому не поверили? Ну слава гиббертоптеру. Так вот. Сегодня я вам хотел бы представить свой проект спекулятивной эволюции - Neon Genesis Evolution, что в переводе с греческого означает "Эволюция нового бытия" (удачный Евангелион референс). Так вот. Что это за проект? Это проект, цель которого - представить, каким бы был мир, если бы 66 миллионов лет назал Мел-палеогенового вымирания бы не случилось. Какие животные бы были на Земле? Какая экосистема? А самое главное - был бы шанс развится другим формам разумной жизни? В NGE я хотел бы сделать подробную онлайн-энциклопедию этой альтернативной вселенной (на Ucoz, возможно). Да, прежде всего это - энциклопедия мира альтернативной эволюционной истории, но, так как в этой вселенной от одного из видов троодонтид (не буду уточнять, какого), произошли разумные существа, то я решил написать роман про них. Нет, помимо разумных существ, рептилоидов, произошедших от троодонтид, в этой вселенной также есть потомки мозазавров, похожие на китов, потомки гадрозавров, бегающие по равнинам Африки как антилопы, потомки тираннозаврид в снежной Сибири. Ну и, разумеется, произошедшие от троодонтид рептилоиды родом с Аляски, которые мало того, что стали разумными, но и построили... не буду спойлерить, что. Ну да ладно. Энциклопедию я затизерил, но она будет чуть попозже и наполняться будет постепенно, пока, в основном, в соответствии с тем, что написано в романе (и наоборот: роман будет использовать данные из энциклопедии мира NGE). А пока: я выкладываю первую главу своего художественного романа по этой вселенной - "Путь лунлора". На суд публики:
Из всех существ, что населяли когда-либо Землю, самый долгий век выпал на долю громадных пресмыкающихся. Целых сто сорок миллионов лет на Земле господствовали рептилии, затмевали небо, кишели в морях. Тогда млекопитающие, прародители человечества, были, по большей части крошечными зверьками вроде землеройки (хотя, врать не буду, далеко не все — самое большое было размером с волка); крупные, быстрые и более смышленые завры пожирали их. И вдруг шестьдесят шесть миллионов лет назад все переменилось. Метеорит диаметром целых шесть миль поразил Землю и вызвал чудовищные изменения. За короткое время вымерло семьдесят пять процентов существовавших тогда видов. Век динозавров закончился; началась эра млекопитающих, которых ящеры подавляли более ста миллионов лет.
Людям с тонкой и нежной душевной организацией, няшам, религиозным фанатикам (я не хочу никого оскорблять, ведь бывают нормальные верующие, а бывают — не очень), беременным женщинам/девушкам/девочкам и беременным мужикам тоже, я ведь не сексист, сентиментальным школьницам, пишущим яой-фанфики по «Гарри Поттеру»и «Котам-Воителям» - данное произведение к прочтению не рекомендуется! Я предупредил!
|
Когда дети спрашивают "Почему у бобра большие передние
зубы?" взрослые обычно отвечают "Чтобы было удобнее грызть деревья и складывать из них плотину". Хотя правильный ответ должен быть "Потому что выжили бобры с большими зубами, а бобры с мелкими зубами вымерли. Так уж устроена эволюция — мы видим лишь выжившие виды, а их особенности - это то, что помогло им выжить. Природа не помогает животным, она лишь оставляет в живых тех, кто мутировал удачнее". Так что почти на все вопросы о животных можно не парясь отвечать "Остальные умерли". "Почему у зайчика зимой белая шубка?" — серых зимой сожрали волки. "Почему зебра полосатая?" — зебр без полос сожрали львы. "Почему у слона большие уши?" — слоны с маленькими ушами померли от жары. "А почему у капибары..." — остальные умерли, их сожрали, они подохли, смерть, смерть, смерть, будешь задавать много вопросов — выживет твой молчаливый брат. |
|
|
|
Беда не в том, что человек произошел от обезьяны, а в том, что он не далеко ушёл от неё. |
|
|
|
Многие люди все больше укреплялись во мнении, что крупная ошибка была сделана прежде всего тогда, когда все спустились с деревьев. А некоторые говорили, будто даже залезание на деревья было ошибкой, и никому не следовало покидать океаны. |
|
Небольшая птица пролетела над морской гладью. Это был далёкий потомок ихтиорнисов — похожих на чаек птиц, живших в древние времена. Хотя её «собратья» значительно изменились за 66 миллионов лет, эта птица осталась похожей на своих далёких предков, населявших планету миллионы лет назад. Длинный зубастый клюв, изящное тело, белые перья и продолговатые крылья — птица сохраняла первобытный облик, тех ещё времён, когда этот регион был теплее, а по всей Земле нарастала вулканическая активность. Динозавры могли тогда вымереть…. Но не вымерли. Во всяком случае, не все. Вымерло большое количество длинношеих динозавров — завропод, вымерли похожие на страусов орнитомимы. Но некоторые группы развились и стали куда более разнообразными. Одна из самых успешных — птицы — пернатые динозавры, появившиеся ещё в юрском периоде, сейчас достигли поразительного разнообразия. Особенно, после того, как многие летающие ящеры, птерозавры, вымерли — тогда птицы разгулялись по полной. Теперь среди них есть не только мелкие насекомоядные птахи, но и большие грозные хищники. Птерозавры же теперь ведут, по большей части, наземный образ жизни — многие стали похожи на цапель и журавлей, обитая в болотах и низинах, охотясь на наземных небольших животных, типа ящериц и змей. Другие же птерозавры стали похожи на пингвинов и теперь плавают в морях, изредка выбираясь на сушу, составляя конкуренцию водным птицам — гесперорнисовым, также достигшим большого разнообразия форм. У гесперорнисов была длинная шея, длинный острый клюв, утыканный острыми зубами, позволяющими цепко хватать морскую рыбу, которой они питаются. Однако, такие птицы не умеют летать. Зато хорошо умеют плавать с помощью ластообразных конечностей, как лап, так и крыльев. Некоторые пошли дальше и выходят на сушу только для того, чтобы завести и вырастить потомство. Но на суше они двигаются крайне медленно и неуклюже, как тюлени. Зато в воде они рассекают моря подобно торпедам или дельфинам.
Другие же морские птицы — ихтиорнисовые — летать не разучились, однако они тоже очень хорошо плавают, так же хорошо, как и летают. В своём разнообразии они делали акцент на разные клювы — у кого-то они были короткие, как у тупиков, у кого-то — длинные, у кого-то с зубами, у кого-то — без них. Птица, которая сейчас пролетала над морем была как раз ихтиорнисовым. У птицы был длинный клюв, острые зубы, длинные белые крылья и перепончатые лапы.
Птица летела над морем, довольно тёплым. Брызги волн долетали до неё. Лазурная гладь проносилась под летающим созданием, грациозным и быстрым. Птица направлялась к берегу. Берег же моря был довольно далеко. Вот, птица миновала небольшой островок суши. Там она увидела сборище других морских птах, кричащих на все лады, но этот ихтиорнис пролетел мимо. Он подлетал к берегу моря, который всё ещё был достаточно далеко. На берегу из тумана показывалось что-то высокое и большое…. Какие-то вышки коричневого цвета. И чем ближе подлетал ихторнис, тем отчётливее он видел это что-то. Но ему было плевать на это. Главное, чтобы была еда и не было опасностей. Тем временем, там, на берегу какие-то строения стояли нерушимой скалой, окутанные туманом. Птица подлетала к берегу. Ей стало видно, что на берегу стоят какие-то деревянные платформы, пирсы, одни — параллельно воде, другие подняты почти перпендикулярно берегу и удерживаются в таком положении тросами, натянутыми от их вершин до земли. Птица подлетела к одному из них и села на верх. С высоты она видела площадь на довольно большие расстояния. Огромные странные здания простирались на много километров вокруг. Это была цивилизация. Ещё в юрском периоде на Земле появилось семейство пернатых динозавров — троодонтид. Со временем, они достигли некоторого разнообразия. Сейчас они ещё более разнообразны, чем в меловой период. Мало того: один из их видов стал кем-то большим, чем просто животное. Из-за их высокого интеллекта, они смогли изготавливать примитивные орудия труда, если можно так выразится: палки, которые позволяют им достать еду, например, как делали некоторые врановые птицы. Но недавно они пошли дальше: их интеллект развился настолько, что они стали уже не неразумными животными, а разумными, цивилизованными существами, породив расу рептилоидов или разумных, мыслящих рептилий, называющих себя словом, которое на их языке обозначает «венец эволюции» - «суунтару». Суунтару стали доминирующим видом на Земле — научившись сращивать и разрывать генные цепочки, они быстро овладели генной инженерией. Они стали способны всячески модифицировать себя и другие живые организмы. С тех пор вся их цивилизация основана на генной инженерии. Они буквально подчинили себе саму жизнь. Их транспорт, орудия труда, жилища — всё является продуктом генной инженерии. Мало того: суунтару построили коммунизм. Суунтару живут в городах, состоящих из нескольких «колец»: на внешнем и самом широком в диаметре находятся пастбища для животных. На следующем кольце находятся жилища суунтару, сделанные из различных биоматериалов. На третьем кольце находятся различные центры обслуживания города: больницы, ветеринарные клиники, другие места работы суунтару, в том числе и рол-унуталы — специальные центры, где проходит рождение суунтару; но они рождаются не половым путём, как другие позвоночные животные, но искусственно: соответствующие половые клетки соединяются биохимическим путём, зародыш развивается в искусственной среде, которая затем становится яйцом; суунтару вылупляется и получает начальное образование и воспитание, в том числе и идеологическое: ему с детства прививают коммунистические идеалы: то, что каждый отдельно взятый суунтару ничего не стоит, по-настоящему значимо лишь общество, каждый член которого должен действовать однотипно, дабы поддерживать стабильную обстановку, что все суунтару в мире должны быть такими, что каждый суунтару должен беспрекословно подчинятся указам начальства, что каждый суунтару должен трудится, вне зависимости от того, кто он по профессии: рабочий, генный инженер, военный, охотник или глава города — гецуу, что надо уважать любой труд. Сотни тысячелетий такого воспитания сделали общество суунтару очень и очень дисциплинированным. Действительно: каждый день все суунтару встают в восемь часов утра и идут на работу, затем уже там завтракают, потом уже вечером принимают пищу снова и идут домой, а ложатся спать также в одно время и засыпают мгновенно, ибо они могут просто «отключить мозг» силой воли. А молодые обучаются и воспитываются с детства, обучаются всесторонне, затем специальная комиссия решает, к какой специальности суунтару больше склонен, затем его оправляют уже на профессиональное образование, затем, по его завершении, на работу. И вот — один из таких рептилоидов, суунтару, сейчас сидел на своей наблюдательной вышке. Он смотрел за морским пляжем. Дул прохладный ветер. Было спокойно. Тысячи таких же, как он сновали туда-сюда по берегу, суетились, работали, опускали и поднимали пирсы. Ещё один день, такой же как все. А все дни были одинаковы — каждый, без исключения, день, этот диспетчер поднимался на свою вышку и наблюдал за пляжем и видел одну и ту же картину. Все дни были похожи друг на друга, как две капли воды. Всем правила предсказуемость, линейные зависимости, однообразие. Всё идёт своим чередом, без изменений, настолько предсказуемо и линейно, что становится страшно от такой безысходности. Каждый вылупляющийся суунтару обречён на постоянный труд на благо всеобщего коммунизма. Все равны в этом. Суунтару размножаются не естественным путём: дети выращиваются искусственно с помощью развитых биотехнологий, что предотвращает демографические спады, каждый суунтару после вылупления попадает в специальные воспитательные и учебные центры, где проходит идеологическую обработку, а также получает навыки для своей будущей профессии. Но факт тот, что у него не остаётся ни шанса быть не таким как все. Он даже не может об этом подумать. Ведь все суунтару живут в городах, все они там вылупляются. А каждый вылупившийся суунтару попадает на неизбежную идеологическую обработку и неизбежно становится тем, кем являются все. Так что стать не таким — невозможно. Даже мыслей таких не возникает, шансы отклонятся от общественной программы изначально сведены к нулю. В этой безысходности нет места хаосу, оппозиции и гражданским войнам. Всё математически отмерено и отрегулированно. Всё идеально просчитано и быть не таким, каким надо в это обществе — невозможно в принципе. Но вот над городом раздались несколько громких криков. Это были птицы. Как петухи «оповещали» о том, что взошло Солнце, так и эти — специально выведенные птицы — кхегуары — летали над городом и оповещали жителей, что уже обед. Услышав этот крик, диспетчер щёлкнул когтем на задней лапе по полу вышки, выражая этим жестом своё желание спуститься и пообедать — оно рефлекторно наступало, когда «обеденная птица» кричала над городом. Годы тренировок нервной системы сделали своё. Диспетчер подошёл к лифту, точнее, подъёмнику — особому биомеханическому устройству, выполняющему функции лифта. Он нажал на кнопку, сделанную также на биологической основе и приделанную к его перекладине и подъёмник стал спускаться (спускающийся подъёмник — какая ирония!). Ствол вышки пролетал мимо него, а, точнее, вокруг него — подъёмник летел внутри. Наконец, он опустился на землю. Диспетчер вышел из здания и огляделся. Вокруг было достаточно пасмурно. Возможно, даже слишком. Ну да ладно. Если бы мог пойти дождь, он бы узнал об этом первый. Всё вокруг было однообразное, серое и коричневое. Коричневые высокие постройки, серо-коричневые дороги, сероватое небо над головой, на котором не было видно Солнца. Это было просто сплошное ровное полотно. Диспетчер вздохнул, подошёл к краю платформы, на которой он стоял, спустился по лесенке и пошёл к Главной Дороге — центральной, самой длинной и самой широкой дороге в городе, которая была самой многолюдной. Эта дорога была похожа на реку. По ней в одну сторону двигались суунтару, которые куда-то постоянно торопились. В одну сторону, как вода в реке. И как в реке, суунтару наполняли эту дорогу так, что яблоку было негде упасть. Они были как речная вода, полностью заполняющая русло, от края до края. С высоты птичьего полёта эта дорога казалась именно что полноводной рекой — чёрно-коричневой, именно такая была расцветка перьев у суунтару. И все движутся в одном направлении, гребут по течению, связанные одной целью — поддерживать на Земле порядок и честный коммунистический труд. И каждый из них — всего лишь капля, незначительная сама по себе. Убрать одну каплю — и с рекой ничего не станет. Убрать всю воду — русло опустеет. Так и тут. Убрать одного гражданина — и ничего не изменится, общество будет жить своей привычной жизнью. Убрать тысячи и миллионы — начнутся кризисы. И вот сейчас Роати читала очередную лекцию по идеологической обработке подрастающего поколения суунтару. - Но, если мы все делаем однотипные действия, не думая над ними, просто потому что так надо делать, то мы получается, уподобляемся луупрорам. Ведь, они живут стаями, и когда один луупрор куда-то побежит, за ним побежит второй, и третий, и четвёртый, и вся стая. Они будут бежать, ни на минуту не задумываясь: куда мы бежим? Зачем? От кого? Есть ли в жизни смысл? Что я такое? Ведь социум суунтару работает также. Мы что-то делаем, только потому что это делают все. - сказал какой-то молодой «птенец» суунтару. - Нет! - сказала Роати — Это оскорбительно! Нельзя сравнивать общество суунтару, самых умных существ, разумных, мало того, с какими-то луупрорами, мозг которых гораздо меньше, луупрорами, которые бегают по равнинам, питаясь тем, что найдут. - Но почему? - удивился птенец. - Ведь с точки зрения логики, такое сравнение может иметь место, ведь оно точно. И Роати призадумалась. С одной стороны, да, когда разумное существо делает что-то не потому что оно так задумало, не потому что это результат напряжённого мыслительного процесса, а потому что так надо, так делали в течении миллионов лети все делают сейчас, можно ли назвать разумным такое существо? Но Роати нашла что ответить: - Неважно в данном случае, логично это или нет. Но если Вы где-то скажете подобное, это будет наказано, ибо социум суунтару не терпит таких оскорблений. - А какая мера пресечения? - спросила молодая суунтару. - Какая? - переспросила Роати — Вас изгонят из города и вы умрёте. - Почему? - спросил кто-то. - Потому что тут играет роль хибернация. Хибернация — это оцепенение тела, промежуточное состояние между сном и смертью, когда все жизненные функции существенно замедлены. Она представляет собой гормональную реакцию, вызываемую пролактином. В обычном состоянии он регулирует обмен веществ и сексуальное поведение у животных. Но слишком большое количество пролактина перегружает гипоталамус и вызывает несбалансированное физиологическое состояние, заканчивающееся смертью. Таким образом, когда Вам говорят уйти из города, Вы уходите и в Вашем теле происходит соответствующая физиологическая реакция, которая, как правило, приводит к смерти. Надо иметь сильные физиологические изменения в организме, чтобы выжить. Но таких суунтару нет, за много лет нашей истории для нас это стало так же характерно, как для тулутаарпов — острые зубы. - А теперь. - сказала Роати — Перерыв. Птенцы суунтару стали выходить из просторного зала. Дверь, ведущая на улицу, была узкая, поэтому молодые рептилоиды образовали огромную давку рядом с ней и прошло довольно много времени, прежде чем Роати смогла сама пройти в дверь. Наконец, она вышла на улицу. Она сразу почувствовала в своих перьях прохладный утренний воздух. Роати направилась в столовую, так как уже было время завтрака. Столовая была расположена под открытым небом, на воздухе. Вернее, под не совсем открытым. Она была расположена между четырямя деревьями, столбами и четырёхугольным, «натянутым» на их вершины листом. Такое растение было одним из величайших примеров генной инженерии суунтару. Роати подошла к суунтару, раздающему еду, взяла доску, на которую её клали и туда положили жаренное мясо пунтуакарва в остром соусе1. Роати сказала «лункерцианто», что-то вроде благодарности и села за стол, на свободное место. Примечательно, что столы у суунтару были сделаны из дерева и опирались на короткие ножки, поэтому можно было садится сразу на землю Роати стала отрывать от мяса куски и заглатывать их: суунтару также не пользовались столовыми приборами. Официантка поднесла ёмкости с водой и другими напитками — они прилагались каждому гражданину в столовой. Тем временем, тот самый диспетчер, о котором мы вели речь выше, подошёл к столовой. Он пробрался через толпу обедающих суунтару, к стойке. Но тут он увидел что-то странное на похожем на колокольню здании, стоявшем поодаль. Там, на мостике стоял некий суунтару. Выглядел он мрачно. Он стоял на самом краю, такое ощущение, что он хотел спрыгнуть. Но спрыгивать с такой высоты было бы довольно глупо — ибо можно легко разбиться. Диспетчер моргнул — и таинственный суунтару внезапно исчез. «Что?» - удивился диспетчер. «Показалось» - решил он. - Что брать будете, товарищ? - спросила суунтару, работающая в столовой за стойкой. «Товарищ». Употребление этого слова сразу выдавало в ней европейку. Недавно многие суунтару приехали сюда из Европы — края суровых непроходимых лесов и древних геологических складчатостей (КАК БЫ СТРАННО ЭТО НЕ ЗВУЧАЛО!). Из Европы они привезли обращение на «товарищ», что немного раздражало диспетчера. Но, тем не менее, он сказал: - Мне большой нхокс. Тогда работница столовой достала огромную ёмкость, куда был свален салат с сухариками, овощами, каким-то соусом и поджаренным мясом птицы группы гусеобразных. Она достала сравнительно большую тарелку и специальным биомеханическим устройством, вроде щипцов, положила блюдо на посудину. Она подала их диспетчеру, тот поблагодарил и пошёл к столу. Сев к нему, он обнаружил свою знакомую — Роати. Он сказал: - Здравствуй. Роати обернулась и сказала: - А, Пронкси, здравствуй. - Как дела? - Обычно. Всё как обычно. - И у меня тоже… - сказал диспетчер Пронкси (вот это поворот! У него есть имя!). - Единственное, сегодня на моей лекции один студент сравнил общество суунтару с луупрорами, которые бегают по пампам далеко на юге… Но лучше бы его было сравнить не с такими неразумными животными, а с муравейником, где каждый муравей выполняет строго определённую свою работу. И так же как в муравейнике, мы едины — среди нас нет ни противоречий, ни разногласий, мы контролируем каждый происходящий процесс, всё математизировано и расчитано, всё можно предсказать и расчитать. И так же, если убрать одного рядового муравья, ничего не изменится, если же убрать много муравьёв, жить им станет труднее, если убрать королеву — весь муравейник загнётся. - Да, а ещё муравьи действуют абсолютно инстинктивно и неразумно. - добавил диспетчер Пронкси. - Ну, у нас это необходимая мера. Каждое наше действие отточено на инстинктивном уровне, мы действуем так, что даже не думаем, нужно нам это или нет. Ведь что будет с муравейником, если каждый муравей начнёт задумываться: «В чём смысл жизни? Почему я здесь? Зачем мне выполнять эту работу?» Ведь если каждый муравей начнёт строить свою жизнь в согласии с собственными рассуждениями, они перестанут быть едины и среди них будет царить хаос. Так и у нас. - Но в чём-то тот студент прав. Мы действуем как животные. Можно даже сказать, наши идеалы убили разумность. - Нет! Мы разумные существа! Вся наша жизнь чётко отрегулирована! Мы подчинили себе саму жизнь! - Да, я знаю. Мы можем манипулировать живой материей, генно модифицировать организмы и всё такое. - Да. Поэтому мы не животные и честный запрограммированный труд, хотя и делает нас более контролируемыми и организованными, но он не лишает нас разума, несмотря на то, что мы всё делаем на условных рефлексах. В это время к столу подошёл ещё один суунтару. На подносе, что он держал, стояло какое-то овощное блюдо. Он поставил его на стол и поприветствовал сидевших, щёлкнув длинным загнутым когтем по земле и сказав: - Куалартанплу! - это было выражение приветствия. - Куалартанплу! - ответили Пронкси и Роати. - Сегодня довольно пасмурно. - заметил подошедший суунтару. - Ага. Кстати, Лэммоую, ты слышал новость? - спросил диспетчер Пронкси. Лэммоую был его другом и работал в коахспуаро — аналоге ветеринарной клиники. Поэтому эта новость должна была его заинтерисовать. - Какую новость? - спросил Лэммоую. - Ты не слышал? По всему городу и за его пределами ищут некий странный объект, который быстро перемещается по местности и убивает друколори (местный аналог полиции). - И что же это за странный объект? - удивился Лэммоую. - Не знаю. Никто не знает. Скорее всего, какой-то неопознанный вид животных. Возможно, это сбежавший из лаборатории мутант, сделанный на основе генетической матрицы других животных. - Возможно. Никогда не доверял подобным экспериментам…. - сказал Лэммоую. - Потому что если что-то неудачно сделать, результат может быть непредсказуемым. Поэтому главное — тестировать новые разработки в безопасных условиях. - сказал Лэммоую.
Суунтару были мастерами генной инженерии. Они без особого труда изменяли живые организмы для своих нужд. Например, один из видов динозавров-завропод, они сделали меньшим в размерах и более толстым, дабы он служил хорошим источником пищи. Также его нрав сделали менее буйным. Похожее проделали с некоторыми видами цератопсов: их рога сделали меньше, нрав — менее агрессивным. Такие животные пригодятся как инструменты для сельскохозяйственных нужд. Но это было далеко не всё: например, некоторых четвероногих орнитопод суунтару приспосабливали к ношению тяжестей. Насекомых они приспосабливали к выделению нужных биохимических составов. Но одним из самых больших успехов в биоинженерии были их города: они сами по себе представляли из себя почти единый живой организм, вернее, что-то врде португальского кораблика — какую-то колонию сотен различных видов неведомых организмов-симбионтов. Живая материя была повсюду — из стен зданий, которые были сделаны из биологической ткани, высовывались щупальца-манипуляторы, напоминающие руки головногих моллюсков. Такие приспособления помогали суунтару совершать работу. Жизненные системы города имели свои биологические часы, и отключались с наступлением ночи, а зоны, на которые он был поделен, выстраивались естественным путём, а всем этим руководила центральная нервная система города, бывшая чем-то вроде биологического интернета. Такое биоискусство было очень сложным и специалистов, в этом разбирающихся, которые назывались «лоллокатту», что означает «те, что изменяют вещи», очень уважали. Но вот к столу подошёл ещё какой-то суунтару. Он отличался от остальных. Его вид был мрачен. Он был сам молчалив. Он не поздоровался, но спросил: - А что это за объект преследуют за городом? Удивлённый Пронкси ответил: - Ну… это может быть какой-то новый вид животных, ещё не изученный. - Хотя… - добавил Лэммоую. - Мы живём не в настолько дикой местности, чтобы у нас были такие неизвестные виды животных. Эта местность изучена вдоль и поперёк и я ума не приложу, чтобы какой-то ещё крупный вид тут скрывался. Возможно, это кто-то просто сбежал из лаборатории. Хотя я никогда не слышал, чтобы в местных лабораториях учёные создавали что-то подобное. Подошедший суунтару оставался мрачен и молчалив. На нём был надет белый плащ из какой-то странной ткани, оборачивающий его голову и значительную часть тела. Из-под капюшона торчала только морда с клювом. Перья же таинственного незнакомца были чёрными, как уголь. Он только едва заметно кивнул головой, а затем куда-то пошёл, пробираясь через толпу. - А как тебя зовут, гражданин? - спросил Пронкси. Ему вдруг показалось, что это тот самый таинственный суунтару, которого он видел раньше и счёл это за галлюцинации. Незнакомец обернулся. Он посмотрел на Пронкси леденящим взглядом. И сказал: - Имя моё — Дункор. Он это сказал низким, странным голосом. А своё имя произнёс так, будто это было два слова, а не одно, через паузу. - Эээ… хорошо. Ты не местный? Ты даже не поздоровался с нами. - Хм… - ответил Дункор — Возможно. Но здравствуйте тогда. И он сделал жест приветствия, «клорроко», как называли его суунтару. «Какой-то странный» - подумал Пронкси. - Ты не местный? - спросил он? - Не суть важно. - таким же странным голосом ответил Дункор. Дункор был облачён в белый плащ, который покрывал значительную часть его тела. Его голова была крыта таким же белым капюшоном, откуда торчала только морда с острым клювом. А вот его перья были чёрными, как каменный уголь. Дункор пошёл дальше, продираясь через толпу, раздвигая её передними лапами. Он приблизился к деревянному помосту, на котором стояли стражи порядка — друколори. Они стояли на своём посту и с высоты следили за тем, чтобы внизу не происходили несчастные случаи. Дункор приближался к их посту, продираясь сквозь толпу. Он подошёл к белой линии, нарисованной краской на земле. За неё нельзя было заходить. Но вдруг… Дункор переступил её. «Что?!» - удивились наблюдавшие за ним Пронкси, Роати и Лэммоую. - «Как?! Он преступил линию?». Но, тем не менее, это было так. Дункор зашёл за белую линию и сейчас стоял на расстоянии около двух метров от помоста. - Гражданин! - крикнул один из друколори. - Сюда заходить нельзя, вы разве не знаете? Дункор проигнорировал это. Он разбежался — два метра ему хватило — быстро взлетел по лестнице, подпрыгнул высоко в воздух на последней ступеньке — и в течении двух секунд стоявший ближе всех к краю суунтару упал замертво. Остальные стражи такого не ожидали. Они просто не знали как реагировать. Они впервые видели, чтобы суунтару так погибал. Чтобы суунтару убивал суунтару — такого не было, а, без сомнения, это сделал Дункор. Дункор выхватил из складок плаща небольшое оружие — продолговатая форма и клапан, на который следует нажимать — это было классическое оружие суунтару — лункитан. Дункор нажал на клапан, из него вылетел дротик, который сбил ещё одного друколори. Оправившись от шока, другой стражник тоже пустил оружие в ход и выстрелил в Дункора. Тот легко увернулся. Тогда стражник понёсся прямо на него, но Дункор снова ловко увернулся. Друколори оказался на краю платформы. Неожиданно Дункор напрыгнул на него и изо всей силы пронзил ему шею своим загнутым когтем на передней лапе, который был, внезапно, необычайно острым, будто специально заточенным и укреплённым, чтобы разрывать плоть. Хотя друколори были генетически усовершенствованными бойцами, это их не особо спасло. По-видимому, реакция Дункора была быстрее, а движения — проворнее. Тем временем, Дункор оказался в центре платформы. Его с краёв отступали два стражника. Оба направили на него лункитаны, стреляющие смертоносными дротиками, заправленными нейротоксином, мгновенно убивающим любой живой организм. Дункор был зажат в центре, а слева и справа, с верхнего и нижнего угла соответственно, к нему подступали два молчаливых стражника, направивших на него оружие. - Сдавайся, убийца. - сказал один. - Ты окружён. - Тебя надо сдать на опыты, изучить, что с тобой не так. - сказал другой. Ничего не отвечая, Дункор подпрыгнул в воздух, крутанулся вокруг своей оси и отлетел подальше. Дротики стражников попали в них самих. Они, сами того не хотя, убили друг друга. Остался всего один страж порядка. Он стоял поодаль и в драке участия не принимал. - Ну вот мы и встретились. - сказал Дункор, направляясь к нему. - Отлично. - ответил, очевидно, капитан отряда. Судя по его экипировке и положению, это был именно лидер. Он был вооружён двумя лункитанами, на ремне висело режущее оружие. Он взял лункитаны и начал стрелять по Дункору. Дротики летели мимо: убийца прыгал как кошка, уворачиваясь от града смертоносных стрел. Дункор покатился колбаской и очередной дротик пролетел мимо него. Лидер команды выстрелил в него ещё пару раз, но Дункор подставил ему полу площа и смертоносные дротики прошли насквозь, оставив несколько дыр. Тогда Дункор перешёл в атаку и пару раз выстрелил в капитана — он выронил оружие, так как боялся, что дротики попадут в передние лапы. Хотя лункитаны тоже были живыми организмами, убивать их дротиками было бесполезно — они имели иммунитет к токсину. Но вот капитан не имел. Тогда он встал во весь рост, достал режущее оружие — похожий на саблю рулаагнатх. Он стал махать им в воздухе, создавая непреодолимый барьер. Дункор стал стрелять: дротики либо отлетали от лезвия сабли, либо капитан от них уворачивался. Тогда Дункор побежал к лидеру команды, сделал выпад, будто хотел выстрелить — но капитан нагнулся. Однако, выстрела не последовало. Дункор пролетел высоко над головой стражника. Он приземлился на самом краю платформы и, прежде чем он успел обернуться, стражник был сражён в шею токсичным дротиком. Его мёртвое тело с хлопком упало на деревянные доски на глазах у большого количества народа, наблюдавшего за этим. А Дункор, между тем, скользнул вниз, с платформы и исчез…
To be continued!
Надо сказать, при работе над вселенной я вдохновлялся различными спекулятивно-эволюционными проектами, которые я откопал (именно что ОТКОПАЛ!) на просторах Всемирной Паутины. Я брал отовсюду разные вещи, "сваривал" их, добавлял это в свой проект (примерно так творчески работают нейросети), ну и конечно, придумывал что-то своё. Например, идея с биотехнологиями - от Гарри Гаррисона, идея с коммунизмом - моя. Хотя кто-то может найти мотивы из романа Е.Замятина, "Мы", но это совпадения! Реально!